Десять лет назад, в ноябре 2012 года, в Вельске появился поисковый отряд. Инициаторами и создателями его стали супруги Виктор и Елена Постниковы. Недолго думая, назвали коротко, но ёмко – «Вель».

Начинали вельские поисковики с малого, но сегодня их инициатива переросла в масштабное движение, в котором задействованы сотни человек. Занимаются не только поиском и захоронением останков бойцов, погибших во время Великой Отечественной войны (хотя это, конечно, было и остаётся главной задачей отряда), но и реконструкцией, и патриотическим воспитанием.
В канун юбилейной даты командир поискового отряда «Вель» Елена Постникова рассказала, с чего начинался отряд и каким он стал спустя десятилетие.
– Елена, когда и как вас затянуло поисковое движение?
– Началось всё банально просто. В 2012 году супругу попал в руки металлоискатель. И, конечно, мы стали его испытывать. А потом появилась возможность съездить в поисковую экспедицию на Синявинские высоты. Мы тогда ещё не то что с поисковым движением не были знакомы, но и туристами были совершенно никакими.
Ту вахту я вспоминаю с замиранием сердца. Мы отправились втроем: я, муж и старший сын, которому на тот момент было всего четыре года. Приехали совершенно неподготовленными к жизни в лесу. Было очень тяжело, холодно, с Ладоги дул сильный ветер. Но несмотря на пережитые трудности, поисковое дело нас сразу же затянуло. Особенно эмоциональным событием оказалось торжественное захоронение поднятых бойцов в братской могиле. До сих пор у меня это вызывает особые эмоции. Каждую вахту на Синявинских высотах удается торжественно захоронить несколько сотен бойцов.
Именно благодаря этой поездке в ноябре 2012 года появился отряд «Вель». Правда, день рождения мы отмечаем 3 декабря в День неизвестного солдата – это большой праздник всех поисковиков России.
– Помните свои первые находки?
– На всю жизнь запоминается первый поднятый боец. Мой первый солдат был найден в 2014 году. Мы работали с супругом в паре. Сработал сигнал металлоискателя, стали попадаться патроны от ППШ – подсумок бойца. А затем мы обнаружили останки погибшего солдата. Поднимали бойца вдвоем. Это оказалось непросто, потому что местность болотистая, приходилось долго откачивать и отчерпывать воду.
За 10 лет поисковым отрядом «Вель» поднято более 75 человек. Правда, личности установлены лишь у единиц. К сожалению, сделать это удаётся очень редко, только если сохранился солдатский медальон с запиской, содержащей личные данные. Ранее личность можно было установить и по подписным вещам, но сейчас это запрещено – велик риск ошибки. Подписные вещи могли передаваться из рук в руки. Например, в нашем музее хранится котелок, на котором выбиты шесть фамилий.
– Удавалось ли вам отправлять останки бойцов, чьи личности восстановлены, на родину?
– Мы ни разу не отправляли останки на родину. У кого-то родных не удалось найти, а у кого-то остались настолько далекие родственники, что им это было совершенно не интересно… В таких случаях захораниваем бойца в братской могиле, но в отдельном гробу с именной плитой.
– Кто сейчас состоит в поисковом отряде «Вель»?
– Сейчас в отряде порядка 45 человек. Большую часть составляют подростки и молодёжь. Причём это ребята не только из Вельска, но также из Шенкурского, Коношского и Виноградовского районов, а также из Ленинградской области – география отряда большая.
Также в отряде есть воспитанники Вельского детского дома, они ездят с нами в экспедиции вот уже два года. Очень интересно наблюдать, как ребят меняет поисковая вахта. Они становятся ответственнее, сосредоточеннее, внимательнее, а некоторые даже бросают вредные привычки.
У нас есть традиция: когда мы с ребятами выезжаем на Синявинские высоты, обязательно посещаем панораму и диораму музея «Прорыв блокады Ленинграда». После этого дети другими глазами смотрят на всё происходящее и на сам поиск.
– Дети могут заниматься подъемом бойцов?
– С 14 лет ребенок официально может выезжать в поисковую экспедицию с разрешения родителей. Можно брать на вахту детей и младше, но обязательно в сопровождении родителей. Ребята младше 14 лет не участвуют в поиске, они остаются в лагере и помогают организовывать быт.
– Как вы готовите детей к поисковым экспедициям?
– Перед поисковыми вахтами дети обязательно проходят подготовку. Во-первых, медицинскую – изучаем основы оказания медицинской помощи и анатомию человека, чтобы по обнаруженным останкам сразу понять, сколько бойцов погибли на этом месте, какая это часть тела. Обязательно изу-
чаем топографию, учим работать с навигатором и рацией. Знакомим с Кодексом поисковика.
Во время самих экспедиций проводим ежедневный инструктаж.
– Куда кроме Ленинградской области вы ездите в поисковые экспедиции?
– Мы ездим в Республику Карелию на место Кестеньгской наступательной операции, это, как и Синявинские высоты, всероссийская вахта памяти. Там ежегодно собираются поисковики из Архангельской области, потому что в карельских лесах без вести пропал лыжный батальон, в состав которого входили ребята из нашего региона. Но пока следы батальона никому найти не удалось.
Кроме всероссийских вахт памяти мы посещаем областные. Одна из них – в Коношском районе. Такие вахты мы называем учебно-тренировочными и выезжаем несколько раз в год. Они длятся два-три дня, но за это время ребята могут попробовать свои силы и познакомиться с поиском.
В Коношском районе мы работаем близ станции Вересово, около заброшенного аэропорта. 24 июня 1942 года в двух километрах от него упал самолет ИЛ-4. Самолёт был найден коношскими поисковиками Игорем Пахомовым и Леонидом Лебедевым десять лет назад. Мы всё ещё там работаем, потому что до сих пор попадаются костные останки, детали самолета, оборудование. В этом году обнаружили два кислородных баллона, цилиндр, инструменты. Самолёт упал в ручей, образовалась воронка, которую постоянно заливает водой, – это очень мешает работе.
В этом году на поисковую вахту мы смогли вывести двух ребят с ограниченными возможностями здоровья благодаря тому, что за счет средств Фонда президентских грантов приобрели болотоход.
Также мы ведем поиск близ поселка Ерцево, там находится место падения самолёта Бостон А-20. В этом году мы установили памятную плиту на месте крушения, местные жители обещали ухаживать за ней. Правда, до сих пор мы не можем найти останки пилотов. По одной из версий их похоронили местные жители ещё в годы войны.
Близ посёлка Ковжа ищем ещё один самолёт. Его видели очевидцы, но следов падения самолёта мы пока так и не обнаружили, хотя в этом году обследовали большую территорию в болотах.
– Отряд «Вель», насколько мне известно, занимается не только поиском, но и реконструкцией?
– В 2018 году нас заинтересовала военно-историческая реконструкция. Поначалу мы с мужем просто принимали участие в воссоздании боевых сражений в других городах. А потом задались целью провести военно-историческую реконструкцию в Вельске. Выиграли президентский грант, на его средства приобрели амуницию и снаряжение. Неожиданно для нас реконструкция вызвала большой интерес, посмотреть на развернувшееся действо собралось порядка двух с половиной тысяч зрителей.
Поэтому мы повторили её в 2019 году на том же месте, было много и реконструкторов, и зрителей. В 2020 и в 2021 годах из-за ковидных ограничений пришлось ограничить доступ зрителей, организовав для них онлайн-трансляцию.
Кроме реконструкций мы проводим для подростков военно-полевые выходы для отработки тактических знаний. В них нет сценария, как в реконструкции, только задания – работа с картой, топография, ориентирование на местности. Куда повернется игра, какая команда победит – заранее неизвестно.
Для детей также проводим военно-спортивные игры. Ребята на таких мероприятиях получают новые и очень важные знания, в частности, из области медицины. Хотя я надеюсь, что эти знания никогда им не пригодятся…
Реконструкция занимает важное место в нашей работе, но поиск и захоронением останков бойцов всё-таки на первом месте.
– Елена, сейчас у поискового отряда «Вель» есть свой дом, который располагается под крышей зонального центра патриотического воспитания...
– Все начиналось с того, что мы стали искать помещение для нашего музея, где выставляем привезенные из экспедиций вещи. Раньше он располагался в общежитии сельскохозяйственного техникума, но в связи с ковидными ограничениями доступ туда стал сложным, да и имеющейся площади уже было маловато. Благодаря главе района Андрею Гуляеву нам передали в безвозмездное пользование помещение, где мы могли бы разместить наш музей. Там же располагается и зональный центр. Для нас это отличное соседство, тем более что в этом году мне предложили должность руководителя зонального центра.
Сейчас в здании идёт ремонт за счет средств областного гранта. В музее появятся новые витрины, будет создан деревянный блиндаж, чтобы ребята могли познакомиться с бытом солдат. Также появилась идея оборудовать отдельное помещение и полностью посвятить его теме самолётов. В этом году планируем оборудовать в здании казарму, чтобы можно было принимать патриотические клубы или экскурсии. Помимо музея заканчиваем ремонт в учебном классе, где мы планируем заниматься с ребятами, в том числе кадетским воспитанием. Кадетское движение в Вельском районе постепенно угасает, кадетских классов нет, есть только военно-патриотические клубы и отряды юнармейцев. Кроме того, 11 мая ушел из жизни Владимир Холзаков, основатель кадетского движения в Вельском районе. В память о нём совместно с Вельским военно-морским клубом и его выпускниками мы решили это движение возобновить. Так, кадетский класс в этом году уже появился в Пежемской школе, с 1 сентября форму надели шестиклассники.
Проводить занятия с ребятами нам помогает Вельский военно-морской клуб. А ещё мой помощник – старший сын Егор. Мы подготовили классный час, на котором он рассказывает младшим школьникам и воспитанникам детских садов об обмундировании солдат Красной армии.
– За счёт чего живет поисковой движение?
– Поисковое движение живет за счет грантов. Благодаря им у нас отличная материально-техническая база, много оборудования и техники, металлоискатели, мотопомпы, генераторы, большое количество раций. Самое крупное наше приобретение – болотоход.
Кроме того, мы готовы к любым погодным условиям, у нас есть даже походная баня и большая взводная палатка, где могут разместиться 15-20 человек.
Сейчас реализуем три гранта: президентский и два областных. Кроме того, подали заявку на районный конкурс грантов для НКО.
К слову, два года назад мы приобрели статус некоммерческой организации, так что теперь принимаем участие в конкурсах как организация и можем претендовать на большие суммы поддержки.
– Елена, что для вас значит поиск?
– Для меня поисковое движение – это самое что ни на есть патриотическое воспитание.
Анна СИЛИНА