Недавно в своих новостях «ВКонтакте», буквально перед сном коротко написал, что на улице гроза, и шутки шутками, а надо «вырубаться». В конце добавил, что если поборю лень, то напишу о своем отношении к этому мощному природному явлению.

И вот буквально через пару дней вижу в сообщениях, что один из моих знакомых под ником Серега Кук коротко прокомментировал это мое сообщение: «Ждемс».
И вот, подумав, я решил все же написать про свое отношение к грозе, начиная с момента моего рождения. В книге «Советская улица моя» есть описание моего рождения в старой родилке, которую старшее поколение, конечно, помнит, да и многие из моих ровесников тоже в этом здании «вылезали на свет Божий». Попробую еще раз более подробно описать те события, про которые мне рассказывали и моя мамочка, и красочно описывал мой покойный горячо любимый дед. Итак, из рассказа мамы.
– Ой, Сашка, – начинала она иногда, стараясь как-то призвать к моей не до конца пропитой к тому времени совести. Бывало, звучало из её уст от усталости, безнадежности, вот дословно:
– Знаешь, честное слово, знала бы я тогда, что ты, сволочь, таким уродом будешь, хочешь верь, хочешь нет, а, наверное, придушила бы тогда тебя!
Теперь, конечно, я признаю и не собираюсь распускать сопли и оправдания, писать дешевые извинения маме. Это все я постарался и изложил в уже упомянутой мною книге в разделе «Мама». Итак.

Рассказ мамы

– Я уже была на родильном столе, тебя уже с помощью наших ангелов-акушеров вытащили на Свет. Потом ведь они уходят, а ты просто лежишь. Горел свет, и вот началась эта очень мощная страшная гроза. Свет гаснет, девчонки принесли керосиновую лампу. Ну, короче, ничего ни с тобой ни со мной, ты теперь знаешь, плохого не случилось. Ты вон, сволочь такая, живешь, пьешь, у меня вещи воруешь. Ну я тоже, хоть ты меня всю вымотал, пока живу.
Вот такая была получена от неё простая, ну чуточку разбавленная необычным освещением, информация. Но теперь сделаю раздел и назову его, применив отрывок из одного моего стихотворения.

Говорят, когда рождался была сильная гроза

Ну еще добавлю к первой части, что вытащили меня на Свет Божий где-то уже поздним вечером, часиков в 8-9. Заканчиваю свои полуофициальные сведения о моем рождении. Перехожу к тем событиям, которые в это время, происходили в городе, в моей семье, которая жила тогда в нашем большом доме на Советской. Конечно, обо всем этом я узнал уже повзрослев. И, конечно, стало интересно, что и как было в момент нахождения меня с мамой в роддоме, когда началась довольно сильная гроза. Говорят, каких то бабушек то ли убило, то ли что-то с сердцем, я точно до конца не захотел выяснять. Просто в стихах:
Говорят еще убило двух старушек у ворот,
В общем крестным я считаю, у меня Илия Пророк.
Опять от пустых данных и разной поэтической Пистолетовской перехожу к конкретному описанию, что происходило в моем доме, где в ожидании новостей из роддома, собрались близкие и дальние наши родственники. Рассказ моего деда – отца моей мамы, двух её сестер старшей Инны, средней Тамары:
– Ну вот, сидим мы на нашей кухне, я сел на кухонный стол спиной к горящей над столом «лампочке Ильича», ноги поставил на ручной работы стул, он стоял перед открытым настежь кухонным окном. Уже вечер, где-то к 10 подходит. У соседки напротив, тети Вали Чертовской, дома телефон, ждем, прибежит скажет, когда из роддома позвонят. На улице запахло по-научному, по-вашему озоном. Потом смотрю – тучи по небу серьезные. Ну, ты меня дурака знаешь, да и чего, думаю, привычной грозы бояться. Потом всерьез громыхать начало, надо было хоть окно закрыть, но вижу – половинки окна не хлопают. Молнии страшенные, но понимаю, что не попадут в нас.
И вдруг! Я краем глаза увидел, как напротив моего открытого окна, какой-то необычный белый шарик, и, главное, он так тихо плывет над дворовой травой, а позади его трава сырая, вроде как паром исходит. Сашка, понимаешь, как кино какое-то немое смотрю. Но страха не чувствую. И вдруг бац! Мне как по правой руке врезало, и тут же «лампочка Ильича» рванула. Девки от неожиданности – орать. Нашу русскую печь в август не топим, но получилось так, что заслонка печная была открыта, так мало того и поддувало. И вот, не осознавая, вижу – это тихо так и раз, сначала в печку залетает, потом, видимо, в открытую трубу. Знаешь, так тихонечко чуть чего-то хлопнуло, и опять так завоняло, ну этим вашим, озоном.
Это нечто, без каких-то для нас, как я рассказал выше последствий исчезло. И я, и девки мои, хоть и не отошли от всего увиденного, но успокоились и стали у меня выспрашивать:
– Папа, а ты хоть примерно знаешь, что это было?
– А я, Сашка, если сам только стал догадываться, что вроде читал где-то, что это какая-то необычная молния.

 Александр МАЛОЛЕТОВ