Её жизнь и работа похожи на самбо
С 27 по 29 сентября в Свердловской области прошёл чемпионат ФСИН России по самбо. В состязаниях участвовали более 50 команд территориальных органов ФСИН из 47 регионов России, а это более 500 спортсменов. В составе сборной команды УФСИН Архангельской области – Екатерина Злобина, начальник отряда исправительной колонии № 14 города Вельска, мастер спорта. В весовой категории до 65 кг Екатерина заняла третье место.
Почему Екатерина выбрала такой жёсткий, бойцовый вид спорта? Как самбо помогает ей в жизни?
– Многие считают что борьба – это не женский вид спорта…
– Любой спорт закаляет характер, а бойцовские виды еще и придают уверенности в собственных силах. И, наверное, только благодаря занятиям спортом я сейчас с легкостью справляюсь с любыми трудностями.
– Почему решили связать свою работу с уголовно-исполнительной системой?
– Мой папа Андрей Михайлович двадцать лет отслужил инспектором, а затем помощником начальника караула отдела охраны колонии строгого режима в поселке Ундозеро. Вышел на пенсию в звании старшего прапорщика внутренней службы. Я всегда хотела быть похожей на него и с детства мечтала носить форму.
Когда встал вопрос выбора профессии, без раздумий подала документы во ФСИН. В 2013 году поступила в ВИПЭ ФСИН России, где помимо учебы занималась борьбой. Среди однокурсников пользовалась уважением и была назначена на должность командира отделения. В 2018 году по распределению поступила на службу в ИК-14УФСИН России по Архангельской области на должность начальника отряда.
– Когда вы только пришли еще молодым специалистом в отряд к осужденным, они вас сразу начали воспринимать как начальника?
– Понимаю вашу иронию. Я – молодая выпускница, и под моё руководство поступает сразу два отряда осужденных участка колонии поселения – порядка ста человек! Среди осужденных – мужчины и женщины, которые по возрасту годятся мне в матери, отцы, а то и деды… И они совершили преступление. У меня тоже возникали опасения: вдруг они ко мне отнесутся с пренебрежением? Но такого не было. Всегда только уважительное отношение. А кому-то здесь, несмотря на мой ещё молодой возраст, я, может, даже заменяю маму.
– Женщинам в колонии всегда выделяют охрану, вы работаете без охраны. Не страшно?
– Постоять за себя всегда смогу. Хотя первое время было, конечно, страшновато…
– Вам воспитанники задают по сотне всевозможных вопросов в день. Какой запомнился больше всего?
– Пожалуй, один из самых сложных вопросов задали мне женщины на одном из построений: «А вы нас любите?» Это был первый год моей службы, и ответить тогда я так и не смогла. Не испытывала к ним таких тёплых чувств, а расстраивать их не хотелось. Спустя три года, уходя в отпуск, я перед строем сказала: «Пока меня не будет, будьте умничками! Я вас люблю!» В строю были четыре женщины из тех, что когда-то задавали мне этот вопрос. На их глазах были слёзы, слёзы радости!
– Каждый из осуждённых по-своему индивидуален. Как вам удаётся подобрать ключик к каждому?
– Чаще всего стараюсь найти что-то общее с собой, привожу жизненные примеры. Самое главное – видеть в них людей, а не осуждённых.
С мужчинами намного проще. Женщины более эмоциональны, импульсивны. У каждой помимо переживаний из-за того, что они находятся в колонии, есть огромное количество проблем на свободе: одни тоскуют по детям, другие – по родителям, у третьих любовь неразделённая. Иногда требуется и приобнять, и выслушать, и побыть «жилеткой для слёз». Словом, надо окружить их заботой, чтоб они не чувствовали себя одинокими.
Некоторые осуждённые рассказывают правду о себе, некоторые выдумывают часть своей биографии. Но всё равно приходится слушать их длинные рассказы и давать советы. Вообще, в колонии осуждённые много чему учатся. Кто-то поделки делает, вырезает по дереву или рисует, кто-то шьёт, вяжет, вышивает, кто-то ухаживает за цветами или животными. Многих дисциплинирует режим. Странно звучит, но некоторые родственники благодарят сотрудников колонии: «Мы теперь хотя бы знаем, что он или она у нас по улицам не шатается, не колется и не спивается». Некоторые женщины здесь даже выглядеть стали лучше – режим в колонии оказался для них более здоровым, чем на свободе. Пропадают мешки под глазами, фигура становится более женственной. Девушки следят за собой: пользуются косметикой, стараются, по возможности, красиво одеваться. Есть свои мастера парикмахерского искусства – делают причёски.
И все мои подопечные до последнего надеются на досрочное освобождение, чтобы вернуться к обычной жизни, а я стараюсь мотивировать их к этому и как могу помогаю социализироваться.
– Женщины-осуждённые хорошие мамы?
– Не могу сказать, что все хорошие мамочки, но большинство из них стараются не терять связь с детьми. Регулярно звонят им, интересуются успехами, достижениями. Ежегодно в качестве новогоднего подарка мамы посылают видеописьма детям, чтобы те не так сильно скучали и не забывали их…
– Наверняка были и такие осуждённые, которые вызывали у вас негативные эмоции. Как удавалось избегать предвзятого отношения к ним?
– Чаще всего предвзятое отношение появляется после ознакомления с приговором, поэтому сейчас я не вникаю в детали преступления, чтоб избежать этого. Кто знает, какие обстоятельства толкнули человека преступить закон? Чужая голова – потёмки.
У меня нет любимчиков и нет изгоев. Каждый знает, что они для меня все равны, и я их всех по-своему люблю, хотя некоторые женщины и мужчины часто стараются доказать друг другу, что кого-то из них я люблю больше.
– Не все приживаются в «системе», некоторые молодые специалисты уходят, не отработав даже положенного после ВУЗа срока. Было так, что хотелось все бросить и уйти, как ёжик в туман?
– Такое бывало, и не раз, но коллеги не дают опустить руки, мотивируют, что «за чёрной полосой непременно наступит белая». А ещё как подумаешь, на кого брошу своих подопечных, кто наставит их на «путь истинный», у нас ещё куча планов и проектов. И понимаешь, что никуда ты, Катя, не денешься! Твоё это дело! И, как в схватке на татами, делаешь выбор между слабостью и силой и… побеждаешь, только уже не соперника, а себя! Мои жизнь и работа похожи на самбо. Если уступишь – тебя положит на лопатки.
– Кого можете назвать своим наставником?
– Наставником и примером для подражания является мой папа. Он отлично знает мой характер, не понаслышке понимает специфику подобных учреждений, поэтому в сложную минуту всегда поддержит, даст нужный совет, подскажет, как лучше поступить...
А ещё у меня – замечательный коллектив, который всегда протянет руку помощи, даже если это не касается работы.
– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. О какой карьере мечтаете вы?
– Мне очень нравится моя работа, моя должность, так что я, пожалуй, не хотела бы ничего менять. Но если заслужу генеральские погоны – не откажусь! Красиво звучит: начальник отряда, генерал-майор внутренней службы Екатерина Злобина (смеётся)!
* * *
Вот такая она, начальник отряда, старший лейтенант внутренней службы Екатерина Злобина: строгая, но справедливая, внимательная и отзывчивая, но со стальным спортивным характером, готовая при необходимости дать отпор…
А вне режимной территории – красивая девушка, любящая и любимая, которая прекрасно поёт и играет на гитаре, хорошо танцует, в редкую свободную минутку мечтает присесть на диван с чашечкой крепкого кофе и открыть любимый томик Булгакова…
Павла Океанова